Вопросы доступности и эффективности правосудия в настоящее время остаются крайне актуальными в делах особого производства. В частности, еще сравнительно недавно суды общей юрисдикции отказывались применять процедуру восстановления прав по утраченным ценным бумагам на предъявителя и ордерным ценным бумагам. Лицо, утратившее такую ценную бумагу, фактически было лишено возможности восстановить свои права по ней. Подобная проблема имела место исключительно в связи с отсутствием установленного федеральным законом судебного порядка.
      Наконец, общие суды, принимая во внимание отсылочную норму статьи 148 ГК РФ (1994 года), стали применять установленный Главой 33 ГПК РСФСР порядок восстановления прав по аналогии и для утраченных ценных бумаг на предъявителя, а также для ордерных ценных бумаг.
      Совершенно очевидно, что с изменением позиции судов в данном вопросе по данной категории дел практически исчезла проблема доступности правосудия. Существующий порядок применяется по аналогии к предъявительским и ордерным ценным бумагам в полной мере и без каких-либо изъятий. Вместе с тем ещё более остро встала проблема эффективности правосудия.
      Как известно, действующий Гражданский кодекс России, в частности статья 148, содержит отсылочную норму и предусматривает судебный порядок восстановления прав по утраченным ценным бумагам на предъявителя. При этом используется порядок, предусмотренный Главой 33 ГПК РСФСР, устанавливающей соответствующую судебную процедуру для восстановления прав по утраченным документам на предъявителя. До принятия соответствующих дополнений или изменений нормы Главы 33 ГПК РСФСР на практике применяются по аналогии и при восстановлении прав по утраченным ордерным ценным бумагам.
      В период действия Гражданского кодекса РСФСР 1964 года нормы Главы 33 ГПК РСФСР использовались в основном для восстановления прав по утраченным сберегательным книжкам и сохранным свидетельствам о приеме на хранение облигаций государственных займов, выданных на предъявителя.
      В последнее время, в связи с активным использованием в хозяйственном обороте различных видов ордерных и предъявительских ценных бумаг, стало очевидным, что применяющийся лишь по аналогии процессуальный порядок Главы 33 ГПК РСФСР для восстановления прав по утраченным ценным бумагам не может не привести к появлению ряда существенных проблем в правоприменительной практике. При этом, как правило, не имеет существенного значения вид ценной бумаги (ордерная или на предъявителя). В каждом случае возникающие сложности крайне существенны.
      В качестве примера рассмотрим проблемы, возникающие при восстановлении прав в порядке вызывного производства по утраченному векселю с простым или бланковым индоссаментом.
      Прежде всего следует обратить внимание на следующее. После принятия судом решения в порядке статьи 280 ГПК РСФСР о выдаче заявителю нового векселя взамен признанного недействительным, возникает вопрос: «В какой форме должен быть выдан новый вексель?». Проблема в данном случае состоит в том, что векселедатель во исполнение судебного решения не может составить и выдать точный дубликат ранее утраченного векселя. Это объясняется тем, что держатель утраченного векселя, получившего последний по индоссаменту, обладает иным объемом прав по сравнению с первым приобретателем векселя. Векселедатель может лишь выписать вексель заново в пользу лица, заявившего об утрате. При составлении такого дубликата векселедатель не может не указать ремитента. В противном случае это будет противоречить норме статьи 75 Положения о переводном и простом векселе.
      В таком случае у лица, заявившего об утрате векселя в результате исполнения судебного решения, на руках оказывается ценная бумага существенно отличающаяся от утраченной. В частности, утраченный вексель с бланковым индоссаментом являлся предъявительской ценной бумагой, а полученный в результате исполнения судебного решения является ордерной. Векселедержатель уже не имеет возможности реализовать свои права держателя векселя с бланковым индоссаментом, предусмотренные статьей 14 Положения о переводном и простом векселе. Держатель векселя лишен также возможности предъявить на основании статьи 43 Положения «свой иск против индоссантов», поименованных в утраченной ценной бумаге, так как векселедателю, выдавшему во исполнение судебного решения дубликат векселя, не может быть известен весь перечень индоссантов, поименованных в утраченном экземпляре векселя. Следовательно, ни один из индоссантов не будет указан в выдаваемом дубликате.
      Таким образом, лицо, заявившее об утрате, получает в результате исполнения судебного решения ценную бумагу другого типа, предполагающую совершенно иной набор прав, по сравнению с утраченной.
      Представляется, что подобных последствий можно было бы избежать лишь в случае проставления во вновь выдаваемом векселе всех индоссаментов, имевших место в утраченном экземпляре векселя. Тогда к участию в судебном процессе о восстановлении прав по утраченной ценной бумаге следует привлекать как самого векселедателя, так и всех проставивших на ней индоссамент. Однако даже столь трудоемкая процедура может быть невыполнима, например, при отсутствии сведений об одном из индоссантов, а также в случае его смерти или ликвидации. При этом восстановление цепочки индоссаментов окажется невозможным.
      Сложности возникают не только при восстановлении прав по векселям.
      Существенные проблемы имеют место и в случаях восстановления прав по утраченным чекам в порядке вызывного производства. Речь в данном случае идет о чеках, выданных на предъявителя. В соответствии со статьей 276 ГПК РСФСР судья после принятия заявления о признании утраченного документа недействительным выносит определение о запрещении выдавшему документ учреждению производить по нему платежи или выдачи.
      Вместе с тем, в силу особого субъектного состава при расчетах чеками плательщиком, в любом случае, является банк или кредитная организация, а не лицо, выдавшее чек. Последнее не может быть плательщиком по чеку.
      При таких обстоятельствах определение суда должно было бы содержать не запрет лицу, выдавшему чек платить по нему, а запрет банку или иному кредитному учреждению совершать выплаты по утраченному чеку. Однако закон не предусматривает такого права суда в рамках Главы 33 ГПК РСФСР, статья 276 ГПК РСФСР не содержит диспозитивных норм и устанавливает обязанность суда запретить исключительно выдавшему документ лицу производить платежи по нему.
      Подобного рода сложности возникают также в случаях, когда плательщиком по утраченному векселю является не векселедатель, а третье лицо. Вынесение определения о запрете лицу, выдавшему документ (векселедателю) совершать платежи по векселю не влечет никаких последствий, так как платеж в этом случае будет произведен другим лицом, например авалистом.
      В этой связи целесообразно иметь в виду ранее существовавшее правовое регулирование. Так, ГПК в редакциях от 1950 и 1957 годов, в отличие от действующего ГПК РСФСР, содержал наиболее универсальную норму. В частности, статья 234-в позволяла суду после принятия заявления в порядке вызывного производства воспретить обязанным по документу лицам производить платежи по нему. Таким образом, судья должен был самостоятельно определить лицо, обязанное по утраченному документу, которым не всегда могло быть лицо, выдавшее документ, как справедливо указывалось выше. Представляется, что приведенная выше конструкция больше отвечает современным условиям нежели та которая содержится в ГПК.
      Не меньше вопросов возникает при предъявлении к лицу, за которым признано право на получение нового векселя, иска о неосновательном приобретении или сбережении имущества в порядке статьи 281 ГПК РСФСР и Главы 60 ГК РФ. Право предъявления такого иска принадлежит держателю ценной бумаги, не заявившему по каким-либо причинам своевременно о своих правах на этот документ. В данном случае ситуация осложняется необходимостью применения при рассмотрении подобных споров норм Положения о переводном и простом векселе, касающихся виндикации векселей. Как известно, нормы вексельного права в этой части отличаются от общегражданских норм, установленных статьей 302 ГК РФ. Кроме того, при предъявлении иска о неосновательном обогащении необходимо также учитывать, что ответчик по такому иску владеет векселем, принципиально отличающимся от утраченного, по причинам, указанным выше.
      Кроме того, держатель ценной бумаги, не заявивший по каким-либо причинам своевременно о своих правах на неё, должен иметь в виду, что при предъявлении иска о неосновательном обогащении или сбережении имущества в порядке статьи 281 ГПК РСФСР применительно к предъявительским ценным бумагам, необходимо помнить о норме, содержащейся в пункте 3 статьи 302 ГК РФ («Ценные бумаги на предъявителя не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя»).
      
      К сожалению, проект нового ГПК РФ не содержит принципиальных отличий по сравнению с порядком, установленным действующим ГПК РСФСР для процедуры вызывного производства. Таким образом, принятие нового ГПК РФ в существующей редакции не позволит решить проблему эффективности правосудия по данной категории дел. Представляется, что в связи с увеличением в последнее время перечня объектов, по которым предусматривается восстановление прав посредством вызывного производства, необходимо использовать более универсальные нормы, применимые не только исключительно к данному виду (типу) ценных бумаг. Важно предоставить возможность суду самостоятельно определять необходимость совершения тех или иных действий в рамках вызывного производства. Ибо излишний формализм в подобных случаях, как следует из приведенных выше примеров, вряд ли приемлема.