Обеспечение конституционного права граждан и организаций на судебную защиту во многом зависит от эффективности деятельности судов, от реальности доступа к правосудию тех лиц, чьи права нарушены и (или) оспорены.
      Эффективность правосудия зависит от многих факторов. Один из них состоит в вынесении правильных, т.е. законных и обоснованных, справедливых и разумных судебных решений и других судебных актов. Решение должно быть не только законным и мотивированным, но и справедливым. Оно должно восприниматься обеими сторонами как правильное и справедливое. Подтверждением признания решения сторонами может быть добровольное его исполнение.
      Можно ли оценивать деятельность арбитражных судов как эффективную, исходя из отсутствия жалоб на решения, принятые судом первой и (или) второй инстанции. Думаю, что такой критерий, по меньшей мере, сомнителен. Высший арбитражный суд ежегодно приводит статистические данные о числе рассмотренных арбитражными судами дел, количестве жалоб на решения и постановления судебных инстанций, количестве отмененных, измененных и вновь принятых судебных решений. Из этих цифр видно, что большинство решений судов первой (второй) инстанций не обжалуются и вступают в силу по истечении установленного на обжалование срока или принятия постановления апелляционной инстанции. Но это вовсе не означает, что все не обжалованные решения, являются правильными, защитившими тех, кто имел право на судебную защиту. Есть немало случаев, когда решения не обжалуются совсем не потому, что они правильные. Причина отказа от обжалования может состоять в том, что стороны и другие лица, участвовавшие в деле, не могут позволить себе нести дальнейшие судебные расходы либо пропустили срок на обжалование, а в восстановлении срока было отказано; либо ответчик, против которого вынесено решение, уверен, что оно никогда не будет принудительно исполнено по причинам, зависящим от него, а также по другим мотивам, не связанным с признанием сторонами выводов суда.
      Высокая эффективность судебных решений очень важна не только для спорящих сторон, но и для государства и общества. Законные и обоснованные, справедливые и разумные судебные решения способствуют формированию надлежащего правопорядка в стране, определяют дальнейшее поведение в экономических отношениях участвовавших (да и не участвовавших) в судебном разбирательстве лиц. В этой связи очень важно, чтобы как можно больше лиц знало о принятых судебных решениях. Очень хорошо, что выходит Вестник Высшего арбитражного суда, соответствующие издания Федеральных окружных судов. Нужно расширять эту практику. Следует издавать сборники судебных решений, в которых они публиковались бы в полном объеме, а не только извлечения из них. В особенности хотелось бы, чтобы в таком объеме публиковались решения, принимаемые на уровне Высшего арбитражного суда РФ и Верховного суда РФ, по результатам рассмотрения протестов в порядке надзора.
      На оценку эффективности судебных решений влияют также трудности с принудительным исполнением судебных решений. Если решение невозможно исполнить, то какой в нем смысл. Следовательно, нужно расширить возможности судов заранее принимать меры по обеспечению исполнения решения. Необходимо предоставить судам право обеспечивать требования будущего истца, т.е. до заявления иска. Конечно, должны быть предусмотрены неблагоприятные последствия для заявителя на случай, если иск в дальнейшем не будет заявлен, гарантии возмещения убытков тому, против кого направлены обеспечительные меры и т.п. Опыт применения подобных мер накоплен, например, Международным коммерческим арбитражным судом и Морской арбитражной комиссией при ТПП РФ.
      Проект АПК РФ содержит возможность таких обеспечительных мер. Это хорошо. Но уже сегодня их можно применять по определенной категории дел. Речь идет о статье 388 Кодекса торгового мореплавания РФ, согласно которой для обеспечения морского требования заинтересованного лица, возможен арест судна на основании постановления суда, арбитражного суда или управомоченного налагать арест третейского суда по морским делам. Судно может быть арестовано даже, если морское требование в соответствии с договором или по иному основанию подлежит рассмотрению в суде или арбитраже другого государства. Таким образом, КТМ РФ предусмотрел известную законодательству многих стран норму о праве суда наложить арест на судно до обращения с иском в суд, если у того или иного лица есть морское требование к судовладельцу (исчерпывающий перечень этих требований содержится в ст.389 КТМ РФ). Суды (общей юрисдикции или арбитражные) должны принимать такие заявления к рассмотрению.
      Но ни суды общей юрисдикции, ни арбитражные суды заявления об аресте морских судов к своему производству не принимают, ссылаясь на отсутствие в процессуальном законе процедуры их разбирательства. Между тем, вопросы подведомственности дел суду определяет, как правило, материальный закон. В п.5 ст.22 АПК прямо сказано, что к подведомственности арбитражного суда федеральным законом могут быть отнесены и другие дела (кроме тех, которые прямо названы в АПК). КТМ является именно таким законом. Применение судами данных норм обязательно. Отсутствие в процессуальных кодексах норм о подведомственности данных дел суду и порядке их разбирательства, не должно служить препятствием для принятия и рассмотрения таких заявлений.
      Порядок наложения ареста на имущество как обеспечительная мера известен судам и широко применяется по просьбам истцов в любой стадии процесса. Поэтому, особых трудностей при рассмотрении заявлений об аресте судна до предъявления иска в суд, или в отношении судна, по которому исковое требование заявлено (или будет заявлено) в другом суде, не должно быть. КТМ содержит общее поручение судам осуществлять подобного рода действия (предусмотренные, кстати сказать, международной конвенцией, ратифицированной Россией), и его выполнение обязательно.
      Отказ в принятии подобных заявлений к рассмотрению ничто иное, как отказ в судебной защите, что совсем не украшает нашу судебную систему. Заинтересованные в аресте лица, очень часто иностранные, обычно не обжалуют отказ российских судов принять к рассмотрению заявление о наложении ареста на судно, но не потому, что признают правоту наших судов, а потому, что, как они говорят, в России чего-либо добиться или невозможно или очень сложно. Судно, говорят заявители, не будет стоять на месте. Оно войдет в другой порт (например, Рига, Таллинн), и там его без проблем арестуют.
      Нельзя не отметить, что отсутствие специально предусмотренной законом процедуры проверки законности и обоснованности решений третейских судов, при рассмотрении заявлений о выдаче исполнительных листов по решениям, принятым третейскими судами, почему-то не останавливает судей. Как известно, в соответствии с Временным положением о третейских судах арбитражный суд вправе не выдавать исполнительный лист, если при рассмотрении заявления о выдаче исполнительного листа будет установлено, что решение третейского суда не соответствует законодательству либо принято по неисследованным материалам. В этом случае арбитражный суд возвращает дело на новое рассмотрение в третейский суд, принявший решение. Проверяя законность и доказательность решения третейского суда, некоторые судьи рассматривают заявления о выдаче исполнительного листа в судебном заседании с вызовом сторон, с выслушиванием их объяснений. Процедура подобного разбирательства и принятия судебного акта об отказе в выдаче исполнительного листа по причине незаконности и необоснованности решения третейского суда во Временном положении и в АПК отсутствует. Точно также не предусмотрена специальная процедура разбирательства жалоб на решения международного коммерческого арбитража в судах общей юрисдикции. Но они подобные жалобы рассматривали много лет и принимали соответствующие судебные акты. В настоящее время арбитражные суды начали принимать к своему рассмотрению заявления о признании и исполнении решений иностранных судов на территории Российской Федерации, не имея достаточно четких представлений о порядке рассмотрения таких заявлений.
      Данная практика подтверждает, что отсутствие специальных процессуальных норм не может служить препятствием для принятия судами заявлений о применении обеспечительных мер, предусмотренных федеральным законом (КТМ РФ).
      Было бы очень желательно, чтобы ВАС РФ и ВС РФ дали разъяснения судам по применению соответствующих норм КТМ РФ, с тем, чтобы прекратилась практика отказов в принятии заявлений о наложении ареста на морские суда при наличии у заявителя морского требования, предусмотренного ст.389 КТМ РФ.
      Незаконные или не обоснованные отказы в принятии к рассмотрению этих, а также уже известных судебной практике заявлений, существенно ограничивает право на судебную защиту прав и интересов граждан и организаций, гарантированную Конституцией РФ. Необходимо совершенствовать как законодательство, так и судебную практику с тем, чтобы таких случаев было как можно меньше.
      М.Ш. Пацация^[1] высказал мнение о допустимости аналогии в процессуальном праве. Вопрос о возможности применения процессуальных норм по аналогии поставлен автором в связи с тем, что далеко не все процессуальные ситуации, возникающие в реальной судебной практике, можно урегулировать в процессуальном законе.
      В настоящее время данный вопрос решен применительно к процессуальной форме деятельности судов общей юрисдикции. Федеральным законом от 07.08.2000 года «О внесении изменений и дополнений в Гражданский процессуальный кодекс РСФСР». Статья 1 ГПК РСФСР дополнена новым правилом, согласно которому при отсутствии нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникшие в ходе производства по гражданскому делу, суд применяет норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы действует, исходя из принципов осуществления правосудия в Российской Федерации (аналогия права) ^[2]. Разбирательство судом общей юрисдикции жалоб на принятые в России решения международного коммерческого арбитража в порядке, предусмотренном для рассмотрения кассационных жалоб, получило, таким образом, легальную основу.
      Следующий вопрос, на котором мне хотелось бы остановиться, касается предложений о расширении границ применения обязательного претензионного порядка до обращения с иском в арбитражный суд. Такой всеобъемлющий порядок в советские времена был вполне оправдан условиями планово-регулируемой экономики. Обязательный претензионный порядок, несоблюдение которого препятствовало обращению за защитой в Государственный арбитраж, был направлен на укрепление, как тогда указывалось, государственной дисциплины в отношениях между социалистическими организациями.
      В современный период установление до обращения в суд претензионного порядка, обязательного для всех предпринимателей (юридических и физических), несоблюдение которого лишало бы права на судебную защиту, не только нецелесообразно, но и вредно, т.к. не соответствует принципу свободы воли участников гражданского оборота и существенно ограничивает право на судебную защиту. Установление государством такого порядка возможно в строго ограниченных случаях, обусловленных спецификой охраняемых отношений. Даже на транспорте он не всегда необходим. Например, КТМ распространил обязательный претензионный порядок предъявления претензий к перевозчику только на каботажные перевозки^[3]. Это совершенно правильно, т.к. ни в одном государстве нет подобного порядка применительно к участникам зарубежных морских перевозок. Обязательность претензионного порядка не исключается также в случаях, предусмотренных международным договором или, если он установлен по воле сторон гражданско-правового отношения. Нельзя также не учитывать, что в наше время слишком сильно стремление у некоторых (если не сказать у многих) предпринимателей не выполнять принятые на себя обязательства. Предъявленная до суда претензия может быть хорошим сигналом для того, чтобы «спрятать» деньги или иное имущество, на которые может быть наложено судом взыскание. В этой связи следовало бы также сказать, что едва ли целесообразно сохранять в Арбитражном процессуальном кодексе РФ обязанность истца направлять другой стороне копию искового заявления, до того как оно предъявлено в суд.
      С доступностью судебной защиты иногда связывают усиление активности суда в ходе рассмотрения заявленных требований.
      Сама по себе такая постановка вопроса не вызывает возражений. Но некоторые аспекты этой проблемы все же сомнительны. Например, высказываются соображения о том, что суд должен помогать реализовать процессуальные права стороне, не обладающей возможностью защитить себя с помощью юридически грамотного представителя в споре с сильным в этом отношении противником.
      Суд – сложная система. Умением ориентироваться в процедуре разбирательства дел в судах обладают далеко не все обращающиеся к суду за защитой. Конечно, сторона, у которой есть достаточно средств, может обеспечить себя квалифицированными помощниками в лице адвокатов и других юридически грамотных специалистов. Но это вовсе не означает, что в этом случае суд должен помочь другой стороне в реализации ее процессуальных прав. В подобной ситуации нарушается принцип процессуального равноправия сторон. Не суд, а государство должно позаботиться о том, чтобы его граждане имели возможность получить за минимальную плату (или даже бесплатно) юридически грамотного помощника для ведения дела в суде. В бюджетах Российской Федерации, Субъектов Российской Федерации следует предусматривать средства, предоставляемые адвокатуре, иным организациям, в задачи которых входит защита прав физических лиц и организаций, за счет которых последние могли бы выступать в гражданских делах в качестве представителей слабой в имущественном отношении стороны.
      Есть еще одна очень важная проблема, связанная с обеспечением доступности правосудия. Она связана с действующим порядком пересмотра судебных актов в надзорной инстанции.
      Принципы состязательности и диспозитивности гражданского судопроизводства, а также право на судебную защиту – действуют здесь, мягко говоря, в весьма ослабленном виде, т.к. доступ заинтересованных лиц в надзорные инстанции крайне ограничен. Правом возбудить дело в надзорной инстанции обладают только соответствующие должностные лица суда и прокуратуры. Доступ к правосудию заинтересованных лиц зависит не от их воли, а исключительно от воли уполномоченных должностных лиц.
      Действующий порядок возбуждения дел в надзорной инстанции, таким образом, затрудняет реализацию заинтересованными лицами конституционного права на судебную защиту. Соответствующее должностное лицо принимает решение о принесении протеста чаще всего на основании заявления одной из заинтересованных сторон без учета мнения других лиц, участвовавших в деле, и без предоставления обеим сторонам права быть выслушанными перед принятием решения о принесении протеста или отказе в этом. Необходимо принципиально изменить порядок возбуждения надзорного производства. Право его возбуждать должны иметь судьи, а не должностные лица суда и прокуратуры. За прокурорами целесообразно сохранить право приносить протесты на судебные акты только в случае, если такие акты принимались по искам, заявленным прокурорами, либо если с просьбой о принесении протеста к ним обратилось то или иное лицо, участвовавшее в деле.
      Существование действующего порядка пересмотра в порядке надзора судебных актов иногда связывают с Конституцией РФ, согласно которой Высший арбитражный суд РФ и Верховный суд РФ вправе осуществлять судебный надзор за деятельностью судов по разрешению споров и иных дел в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах. Однако ни Конституция РФ, ни принятый на ее основе закон «О судебной системе» не раскрывают содержания этой процессуальной формы. Поэтому в законах, которыми являются ФКЗ «О судебной системе в Российской Федерации», ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации», ГПК РСФСР и АПК РФ эта процессуальная форма может быть наполнена содержанием, соответствующим нормам Конституции РФ о праве каждого в России на судебную защиту.
      Необходимо предоставить лицам, участвующим в деле, право обращаться непосредственно в суд с заявлением о пересмотре соответствующих судебных актов в порядке надзора. Конечно, надзорная инстанция – исключительная стадия арбитражного процесса. Не всякое обращение в суд должно влечь возбуждение дела в надзорной инстанции. В ГПК и АПК следует четко закрепить основания, при наличии которых надзорное производство может быть возбуждено.
      Есть еще один важный вопрос, на котором хотелось бы остановиться. В настоящее время в соответствии с действующим законодательством сложилась альтернативная подведомственность по рассмотрению споров с участием иностранных лиц. Такие дела в соответствии с АПК РФ вправе рассматривать арбитражные суды, если спор экономический, и его стороны отвечают критериям, установленным арбитражным процессуальным законом. Эти же споры согласно правилу ст.25 ГПК РСФСР имеют право рассматривать и суды общей юрисдикции. Статья 25 не содержит ограничений по характеру спора для принятия к своему производству дел, участником которых является иностранное лицо.
      Таким образом, иностранному лицу предоставлено право выбора суда в случае возникновения у него спора, подлежащего рассмотрению в России. Подобной возможности нет у субъектов российского права. Возникает вопрос об обоснованности такого неравноправия. Чем оно вызвано? Почему иностранному лицу в данном случае предоставляется больше прав, чем российскому? Серьезные обоснования в защиту подобной ситуации со стороны сторонников двойной подведомственности не приводились. Коль скоро у нас в стране существуют две ветви судебной власти, осуществляющие в соответствии с установленной для каждого из них компетенцией, правосудие по гражданским делам (в широком смысле), отсутствуют основания для сохранения подобного дуализма в будущем. Арбитражные суды в 2000 году рассмотрели более 1500 дел с участием иностранных лиц. Накоплен соответствующий опыт. Несколько раз Высший арбитражный суд обобщал эту практику^[4]. В настоящее время на рассмотрение Государственной Думы представлены проекты двух процессуальных законов: ГПК РФ и АПК РФ. Необходимо предусмотреть в них соответствующее разграничение компетенции судов общей юрисдикции и арбитражных судов по рассмотрению дел с участием иностранных лиц.
      Есть еще немало вопросов, связанных с повышением эффективности судебной деятельности и обеспечением гражданам и организациям доступа к судебной защите. В данной небольшой статье затронуты те из них, которые представляются автору наиболее зримыми.